Жванецкий о Шаинском: Я дружил со многими прекрасными композиторами, такими, как мой друг
Ян Френкель, Валерий Зубков и многими другими. Сейчас я
хочу рассказать одну историю о Владимире Шаинском.
12 апреля в день космонавтики Шаинский, Зубков и я выступали для космонавтов, а после концерта генерал - полковник Команин увез нас на банкет.
На банкете также присутствовали другие высшие военные чины;
особенно мне запомнился дважды герой Советского Союза летчик-испытатель в
звании генерал-майора.
Обаятельный интеллигентный человек с прекрасным русским языком, он
рассказывал забавные истории из жизни испытателей, коснулся Шестидневной
войны, высоко отозвался о мастерстве израильских летчиков, посетовал,
что советским летчикам пришлось воевать далеко от родины, и многие из
них были сбиты на арабо-израильском фронте.
Неожиданно встал подвыпивший Шаинский:
— Нечего у нас летать! Будете летать — будем сбивать!
Генерал слегка оторопел от этого неожиданного заявления, но спокойно
сказал:
— Мы не выбираем. Согласно присяге, мы подчиняемся приказу…
— Нас, — перебил Шаинский, подчеркивая слово «нас» — ваш приказ не
интересует. Летайте где хотите, но к нам мы лезть не позволим.
— Мы — военные люди, — пытался объяснить летчик, — и летим туда, куда
нас посылает командование, но Шаинский гнул свое:
— У нас вы не разлетаетесь — будем сбивать. Мы отобьем охоту воевать против нашего
государства! А еще раз полезете — будем уничтожать прямо на советских
аэродромах.
Мы с Зубковым слушали нашего обычно тихого, а тут вдруг
разгулявшегося, Шаинского одновременно с восхищением и ужасом. В душе мы
были с ним согласны, но, как говорят одесситы — нашел время и место. Он
наговорил примерно на 25 лет каторги, а наш срок, как слушавших и не
возражавших, тянул лет на десять.
Что самое удивительное, ни один из присутствующих не поспешил
выступить с фальшиво-патриотическим заявлением, доказывающим его любовь к
советской власти; наоборот, они даже как бы сочувственно отнеслись к
сказанному евреем Шаинским.
Я прекрасно понимаю вашу позицию, - сказал Команин, -
но меня немного удивляет тот факт, что вы написали такое количество
прекрасных русских песен, а живете мыслями и чувствами Израиля.
Подвыпивший Шаинский неожиданно встал и заявил:
- Все мои песни - еврейские. Это кадиши, переделанные под якобы русские песни.
Смотрите,
-
сел за рояль и начал играть сначала свои песни, а потом соответствующие
им еврейские молитвы, подробно объясняя, как он их подгонял под
русский колорит.