Я хочу поговорить о французском президенте Макроне, который бьет тревогу. Наш французский Юпитер — я напомню, что Макрон сам себя скромно сравнил с этим персонажем — заявил, что «наш дом горит». В буквальном смысле горит. Вы, может быть, решите, что Макрон беспокоится об исламистах, которые заполонили Францию, беспрестанных поджогах церквей, об угрозе светским ценностям. Нет, президента Макрона заботят леса Амазонки. Президент Макрон заявил, что амазонский дождевой лес, «легкие планеты» находятся в огне, и заявил, что это интернациональный кризис и что «семерка» должна это непременно обсудить.
Представьте себе, вам рассказали историю о том, как президент Трамп пригласил Путина к себе к Кэмп-Дэвид в личную резиденцию за пару дней до саммита «семерки» в Биаррице и произнес бы при этой встрече речь о необходимости новой архитектуры доверия и безопасности, которые позволят устранить недопонимание, которое возникло в 90-х годах. Его гость использовал бы эту встречу для публичного заявления о том, что в России произошли беспорядки, что в Архангельске ничего не случилось. И в ответ бы услышал ничего не значащие рассуждения.
Я полагаю, что все бы просто сошли с ума и закричали: «Вот же ясно: Трамп — агент русских!» Потому что такое очевидно заигрывание с Путиным в тот самый момент, когда в стране творится вот то, что творится в последний месяц, ну, как-то уже совсем неприлично выглядит.
И я хочу сказать, что Макрон всё это сделал. Он пригласил Путина в свою летнюю резиденцию Форт Брегансон. Он дал ему рассказать о беспорядках. И вот все эти цитаты, которые я говорила сейчас из Макрона на фоне дела Егора Жукова, на фоне этих повторяющихся арестов… Это же совершенно потрясающее изобретение, когда вдруг оказалось, что зачем заморачиваться настоящим уголовным делом? Можно просто все время сажать на 10 суток и арестовывать снова и снова. Это просто знаете, во Франции были такие НЕРЗБ, когда король мог любого бросить в Бастилию и ничего сделать было нельзя, без всякого суда. У нас вот такой вот принцип револьверного ареста — изобретение.
И, собственно, это удивительная история, которую мы видим, когда Макрон, человек, у которого очень сильно покачнулся рейтинг, начинает поднимать этот рейтинг за счет внешней политики, как это делают всегда все лузеры. Вот нет более грозного врага Великобритании, чем Макрон. Такое впечатление, что Макрон до сих пор ведет столетнюю войну с Великобританией. И, собственно, всё, что делает Макрон, это показывает, насколько Евросоюз потенциально опасное образование, и что у Великобритании были очень серьезные резоны из него начать выходить.
Кроме того Макрон борется с глобальным потеплением, с бразильскими лесами. Вот что интересно, что там, в Бразилии горит, по-моему, 2 миллиона гектар. У Путин сгорело, по-моему, уже 9. Но почему-то по поводу сибирских лесов Макрон ничего не сказал.
И вот мы видим эту удивительную историю, когда эти два одиночества нашли друг друга, потому что Путину нужен какой-то партнер — протиснуться обратно в «семерку». А Макрону нужно помахать Путиным как такой штукой: «Вот видите: я могу разговаривать с Путиным».
А вообще, вы знаете, это удивительно, что все либеральные газеты полны рассказами о страшных правых, которые финансируются Кремлем, и это до известной степени правда. Да, действительно, есть правые партии, которые финансируются Кремлем. Но такое впечатление, что этими многократными попытками Макрон объясняет Путину, что «вы знаете, не надо финансировать правых — можно договариваться прямо со мной».
Я это рассказываю к тому, что мы видим, что нету сильного Кремля — есть слабая Европа. Вот точно так же, как нет сильного ислама — есть слабая Европа, точно так же есть современный Евросоюз, есть современная Европа, которая предала все ценности, которые ее сделали Европой, в том числе, это были достаточно правые ценности, в том числе, это были ценности и свободы слова, защиты частной собственности, и самое главное — это были ценности сильной и военизированной экономики. Потому что, в общем, то, что происходит на наших глазах с разрастание большого количества режимов, которые попирают всякие международные нормы, и которые достаточно скверно относятся к своим гражданам, и которые, что главное, достаточно скверно относятся к своей экономике.
Вместо того, чтобы развивать экономику, эти режимы превращают ее в междусобойчик, в котором лучшие части экономики отдаются на прокорм друзьям. Эти друзья обеспечивают голосование за данного президента. Это такие неоархаические режима, в которых государство является инструментом обогащения, и эти режимы считают, что если кто-то богат помимо государства, то это очень плохо, потому что это создает возможности для независимости этого человека. Быть богатым независимо от государства в этих режимах политически неблагонадежная вещь.
Естественно, эти режимы страшно экономически проигрывают, но, тем не менее, они достаточно устойчивы. И причина, почему они устойчивы, кроется не только в их собственной устойчивости. Она кроется в том, что Европа престала выполнять те функции мирового санитара леса, которые она выполняла в XIX, XX веке, потому что в XIX, XX веке таких режимов было очень много. Их, собственно было очень много 22 тысячи лет назад. Но в XX веке такие режимы не выживали.
Если японский император не проводил модернизацию общества, если бы Ататюрк не проводил модернизацию общества, то такие режимы не выживали. И вот, собственно, мы видим, что такие режимы начали выживать. Более того, Европа очень часто с ними заигрывает. И они выживают не потому, что они сильны, а они выживают, потому что Европа стала слабой.
К сожалению, когда левые занимаются надеванием на себя зеленых очков как внутри своих стран, так и внутри международных ситуаций, такие страны, как Россия, как страны Ближнего востока, Латинской Америки именно поэтому погружаются всё больше в архаику, из которой их некому вытащить за уши, потому что нету больше международной конкуренции.
Юлия Латынина на «Эхе Москвы» 24 августа 2019
Представьте себе, вам рассказали историю о том, как президент Трамп пригласил Путина к себе к Кэмп-Дэвид в личную резиденцию за пару дней до саммита «семерки» в Биаррице и произнес бы при этой встрече речь о необходимости новой архитектуры доверия и безопасности, которые позволят устранить недопонимание, которое возникло в 90-х годах. Его гость использовал бы эту встречу для публичного заявления о том, что в России произошли беспорядки, что в Архангельске ничего не случилось. И в ответ бы услышал ничего не значащие рассуждения.
Я полагаю, что все бы просто сошли с ума и закричали: «Вот же ясно: Трамп — агент русских!» Потому что такое очевидно заигрывание с Путиным в тот самый момент, когда в стране творится вот то, что творится в последний месяц, ну, как-то уже совсем неприлично выглядит.
И я хочу сказать, что Макрон всё это сделал. Он пригласил Путина в свою летнюю резиденцию Форт Брегансон. Он дал ему рассказать о беспорядках. И вот все эти цитаты, которые я говорила сейчас из Макрона на фоне дела Егора Жукова, на фоне этих повторяющихся арестов… Это же совершенно потрясающее изобретение, когда вдруг оказалось, что зачем заморачиваться настоящим уголовным делом? Можно просто все время сажать на 10 суток и арестовывать снова и снова. Это просто знаете, во Франции были такие НЕРЗБ, когда король мог любого бросить в Бастилию и ничего сделать было нельзя, без всякого суда. У нас вот такой вот принцип револьверного ареста — изобретение.
И, собственно, это удивительная история, которую мы видим, когда Макрон, человек, у которого очень сильно покачнулся рейтинг, начинает поднимать этот рейтинг за счет внешней политики, как это делают всегда все лузеры. Вот нет более грозного врага Великобритании, чем Макрон. Такое впечатление, что Макрон до сих пор ведет столетнюю войну с Великобританией. И, собственно, всё, что делает Макрон, это показывает, насколько Евросоюз потенциально опасное образование, и что у Великобритании были очень серьезные резоны из него начать выходить.
Кроме того Макрон борется с глобальным потеплением, с бразильскими лесами. Вот что интересно, что там, в Бразилии горит, по-моему, 2 миллиона гектар. У Путин сгорело, по-моему, уже 9. Но почему-то по поводу сибирских лесов Макрон ничего не сказал.
И вот мы видим эту удивительную историю, когда эти два одиночества нашли друг друга, потому что Путину нужен какой-то партнер — протиснуться обратно в «семерку». А Макрону нужно помахать Путиным как такой штукой: «Вот видите: я могу разговаривать с Путиным».
А вообще, вы знаете, это удивительно, что все либеральные газеты полны рассказами о страшных правых, которые финансируются Кремлем, и это до известной степени правда. Да, действительно, есть правые партии, которые финансируются Кремлем. Но такое впечатление, что этими многократными попытками Макрон объясняет Путину, что «вы знаете, не надо финансировать правых — можно договариваться прямо со мной».
Я это рассказываю к тому, что мы видим, что нету сильного Кремля — есть слабая Европа. Вот точно так же, как нет сильного ислама — есть слабая Европа, точно так же есть современный Евросоюз, есть современная Европа, которая предала все ценности, которые ее сделали Европой, в том числе, это были достаточно правые ценности, в том числе, это были ценности и свободы слова, защиты частной собственности, и самое главное — это были ценности сильной и военизированной экономики. Потому что, в общем, то, что происходит на наших глазах с разрастание большого количества режимов, которые попирают всякие международные нормы, и которые достаточно скверно относятся к своим гражданам, и которые, что главное, достаточно скверно относятся к своей экономике.
Вместо того, чтобы развивать экономику, эти режимы превращают ее в междусобойчик, в котором лучшие части экономики отдаются на прокорм друзьям. Эти друзья обеспечивают голосование за данного президента. Это такие неоархаические режима, в которых государство является инструментом обогащения, и эти режимы считают, что если кто-то богат помимо государства, то это очень плохо, потому что это создает возможности для независимости этого человека. Быть богатым независимо от государства в этих режимах политически неблагонадежная вещь.
Естественно, эти режимы страшно экономически проигрывают, но, тем не менее, они достаточно устойчивы. И причина, почему они устойчивы, кроется не только в их собственной устойчивости. Она кроется в том, что Европа престала выполнять те функции мирового санитара леса, которые она выполняла в XIX, XX веке, потому что в XIX, XX веке таких режимов было очень много. Их, собственно было очень много 22 тысячи лет назад. Но в XX веке такие режимы не выживали.
Если японский император не проводил модернизацию общества, если бы Ататюрк не проводил модернизацию общества, то такие режимы не выживали. И вот, собственно, мы видим, что такие режимы начали выживать. Более того, Европа очень часто с ними заигрывает. И они выживают не потому, что они сильны, а они выживают, потому что Европа стала слабой.
К сожалению, когда левые занимаются надеванием на себя зеленых очков как внутри своих стран, так и внутри международных ситуаций, такие страны, как Россия, как страны Ближнего востока, Латинской Америки именно поэтому погружаются всё больше в архаику, из которой их некому вытащить за уши, потому что нету больше международной конкуренции.
Юлия Латынина на «Эхе Москвы» 24 августа 2019